«Чтобы в Калининград вернулась архитектура и городская эстетика, нам нужно право вето», - Сергей Лебедихин, архитектор
Тыкать пальцем в застройщиков и обвинять только их в том, что они заполонили город грубыми одноликими «чемоданами», наверное, не вполне верно. Всему виной закон, который не обязывает их ратовать за красоту создаваемого объекта. Однако калининградские архитекторы обнаружили «дырку» в градостроительных правилах и уверены: город вправе и может диктовать, как ему выглядеть. О том, сколько лет идет битва за эстетику городской среды, рассказал заслуженный архитектор России Сергей Лебедихин.
Сергею Вениаминовичу Лебедихину выпал более чем интересный шанс: он был последним главным архитектором советского Калининграда и первым – российского. В статусе первого зампредседателя города он проработал с 1990 по 1992 год. Судя по его рассказам, переломный для страны 1991 год не стал трагическим для Калининграда - с точки зрения его градостроительного развития. Печальные времена пришли сюда намного позже – в 2004 году, когда был принят новый Градостроительный кодекс РФ.
Сергей Лебедихин: - Никто никогда не сомневался, что архитектура – сфера важная для всех населенных пунктов, для всех жителей. В законодательстве было закреплено, что должность главного архитектора должна существовать и на областном уровне, и на городском, и на районном. Так и было, и шла нормальная работа: мы проводили градостроительные советы, рассматривали все сложные вопросы, какие-то проекты заворачивали, что-то корректировали. Но в 2004 году в России был принят новый Градостроительный кодекс. Слово «архитектура» было исключено из него, совсем. Через 2 года, в 2006 году, было принято постановление о трансформации архитектурного надзора: архнадзор полностью исчез, появился строительный надзор, который, конечно, совсем не то... И в 2008 году приняли знаменитое Постановление №87, которое установило минимальный комплект документации для получения разрешения на строительство. В результате этих трех взаимосвязанных между собой документов исчезли районные главные архитекторы, следом городские, а сейчас нет и областного. Недолго продержался градостроительный совет области, а Градосовет в Калининграде одно время не проводился вовсе.
Но через какое-то время все начало возвращаться на свои места, и сегодня в администрации Калининграда работает главный архитектор города, собирается Градосовет…
Сергей Лебедихин: - Да, главный архитектор города был вновь назначен, но лишился многих своих прав и возможностей. По большому счету, он сегодня отвечает только за цвет фасадов и киоски. Больше ничего в его функции не входит. Градосовет, который работает под руководством чиновника без полномочий – это не градосовет, он не функционирует.
В результате всех постановлений сегодня строго следят только за тем, чтобы то, что строится, не упало, не сгорело и не взорвалось. А эстетическая составляющая осталась полностью в стороне.
Сергей Лебедихин: - Лет 5 назад, когда областной градосовет в Калининграде еще действовал, после одного из заседаний задержались несколько архитекторов – Александр Башин, Сергей Гулевский, я, кто-то еще… Разговор пошел за архитектуру, за ее место в регионе, за безысходность, которая образовалась. И прозвучало: «Надо что-то делать, выбираться из этих условий»… После чего я взял Градостроительный кодекс, остатки закона об архитектурной деятельности и внимательнейшим образом просмотрел эти документы.
И нашел «дырку»! Она совершенно законно позволяет решать все необходимые эстетические вопросы на местном уровне. То есть федеральный центр отдал это на места: пожалуйста, вводите в городское зонирование особые зоны с теми регламентами, какие нужны на местном уровне. Так, значит, можно работать!
Раз такое дело, я предложил сделать карту Калининграда, на которой будут отмечены зоны особого градостроительного регулирования – центр и вылетные магистрали, чтобы эти территории серьезно зазвучали в эстетическом плане. Потом мы закрепим статус этих зон на депутатском уровне, чтобы рассмотрение проектных решений для строительства здесь расположенных объектов стало обязательным. А именно, по объектам, возводимым в центре, - проводить архитектурный конкурс, а объекты на вылетных магистралях обсуждать на градосовете.
Такая карта уже готова?
Сергей Лебедихин: - Да, мы разработали такую карту, за идею схватился Александр Башин: «Интересно, давай!». Я передал ему все материалы, и он направил их в правовое управление областного правительства, чтобы проверить легитимность предложений. Проверили – все в порядке. Удостоверились, что можно продолжать работать в этом направлении. И не только можно – сам Башин как главный архитектор области направил это предложение руководству города. Активного продвижения «сходу» не получилось.
Но на этом этапе вы не остановились…
Сергей Лебедихин: - Конечно же, нет. Раз не получилось решить сразу, через самый верхний уровень, действовать придется другим путем, постепенно – через депутатский корпус, через конференции. Пускай эти идеи потихоньку проникают в мозги… Вот, например, в 2014 году в БФУ им.Канта прошла конференция, где я выступал с докладом об облике и образе Калининграда. Говорил, что нельзя забывать об эстетике, но… эффекта никакого! А после этого начался следующий период: перед разработкой нового генплана надо было разработать нормативы градостроительного проектирования. Сначала город /администрация Калининграда, – прим. ред./ отдал это куда-то на юг, там не сделали ничего хорошего, и город даже отказался рассчитываться. Снова собрались наши архитекторы, подумали, нашли финансирование – и разработали нормативы сами. Конечно, мы вписали туда те самые зоны особого градостроительного регулирования. Поскольку этот документ проходил через депутатские слушания, то наши нормативы были закреплены. Но они начнут работать вместе с новым Генпланом, он еще не принят.
Карта зон с особыми условиями градостроительного регулирования и использования территорий по условиям охраны объектов культурного наследия. Калининград.
То есть, по большому счету, Вас можно поздравить – барьер преодолен?
Сергей Лебедихин: - Сегодня карта находится и у Вячеслава Генне, главного архитектора Калининграда, и у Артура Крупина, председателя комитета архитектуры и строительства. Но продвижения ее в жизнь пока нет. Чтобы собрали заседание по этой проблеме – этого нет.
А нужно еще возродить статус градосовета, дать ему право вето, трансформировать саму форму выдачи разрешений на строительство. Это большая работа, которая идет, но идет чересчур медленно.
По каким причинам?
Сергей Лебедихин: - Ну, я же бывший первый зампред города /должность главного архитектора города была совмещена с рангом первого заместителя председателя городского исполкома, -– прим.ред./, я знаю что такое, когда есть власть. Например, пришли ко мне с проектом – я сразу пояснил, что вот для этой зоны того-то не хватает. Через неделю мне принесли доработки, мы отметили все, что нужно, я тут же завизировал, тут же откопировал свежий документ – решение принято – пошла работа, и все это дело забирало у нас 20 минут. Сегодня на подобную процедуру уходит до 2 лет времени и масса нервов. В общем, все с непредсказуемым результатом и большими финансовыми затратами. Стало очень сложно и обросло массой лишних кабинетов.
Несмотря на борьбу с бюрократией, механизм только разросся…
Сергей Лебедихин: - Когда я был председателем региональной организации Союза архитекторов /с 1992 по 1999 год – прим. ред./ мы с Павлом Михайловичем Горбачем провели и подготовили серьезное совещание. Целая стена в зале была занята баннером, на котором мы подробно показали, где и сколько нужно поднять шлагбаумов, чтобы получить разрешение на строительство. Рядом висела другая схема, которая показывала, как сократить этот путь без потери качества, то есть, как сегодня говорят, «улучшить инвестиционный климат». Сейчас же пока по этому пути идешь, устанешь и плюнешь на это дело…
Году в 1998 или 1999 в мэрии мы собрали это совещание: пригласили всех, кто так или иначе участвует в процессе выдачи разрешений на строительство и влияет на него. Два часа тяжелейших дебатов, но мы гайку сдвинули! Все поняли, что реально добиться упрощения. Наши наработки я передал в мэрию, но… Механизм пережевал все бумаги, и все – все было потеряно, выброшено… И сколько раз потом мы ни говорили, в том числе и на уровне областного правительства, что нужно сокращать барьеры, никакого толку – ни совещаний, ни решений, ни хотя бы повтора той работы.
Вплоть до сегодняшнего дня – 16 лет! - ничего не делалось в этом направлении: аппарат все разрастается, а работать становится все тяжелее.
Расскажите подробнее об особых градостроительных зонах, которые вы предлагаете ввести в Калининграде.
Сергей Лебедихин: - Там все просто. Проекты внутри первой зоны (центр Калининграда) требуют проведения архитектурных конкурсов, а проекты второй зоны (вылетные магистрали: Московский проспект, выезд на аэропорт, Светлогорск, Балтийск) – рассмотрения на градостроительном совете. Эту карту следует включить в Правила землепользования и застройки, чтобы иметь право требовать с застройщиков дополнительный объем информации и проверять, что и как они строят. Вот и все. Это позволит вернуть в Калининград архитектуру и уважение к эстетике городской среды. Но активного движения навстречу со стороны городских властей пока не наблюдается.
Подведем некоторый итог. Чтобы Калининград зазвучал на высокой архитектурной ноте нужно доработать Правила землепользования и застройки, ввести в них Карту с зонами особого градостроительного регулирования и…
Сергей Лебедихин: - Восстановить полноценную работу Градостроительного совета, дать ему право вето. Если градосовет скажет, что нельзя выдавать разрешение на строительство, то объект не будет построен. Это должно стать законом.
Право вето для Градосовета – это необходимый или желательный рычаг?
Сергей Лебедихин: - Это очень важно! Вот пример. На улице Пристанской /на набережной Преголи, за Домом культуры моряков, - прим.ред./ в свое время освободили площадку под хорошую гостиницу. Я сам высвобождал участок, который планировался под жилье: встречался с людьми, объяснял, что территория не для жилой застройки. Убедили, они ушли в другое место. А мы по этому углу на берегу Преголи провели архитектурный конкурс. Получили интересный результат. Но через какое-то время во власть пришли новые люди, и этот участок снова отдали под жилье, запросто. Проект жилого дома вытаскивали на Градосовет, и это был единственный случай за всю историю, когда архитекторы единогласно сказали: «Нет, этого делать нельзя!» Тем не менее, разрешение на строительство было выдано, и теперь там стоит эта громадина… Все ругались на нее, но она стоит.
Проект гостиницы (победитель архитектурного конкурса) на ул. Пристанской в Калининграде. Архитекторы: Вадим Еремеев и Александр Невежин, 1991 г.
Вместо нее на берегу Преголи выросла многоэтажка (фото 2016 г.)
Кроме права вето нужно вернуть и полномочия главному архитектору, и архитектурный надзор…
Сергей Лебедихин: - Да, обязательно. Часто происходит так, что в проекте все было хорошо, а по факту вышла бяка. Увы, это закономерно: нет авторского надзора за проектом, следят только за тем, чтобы здание не упало и не сгорело. А потом… Застройщик предъявил документацию по 87-му постановлению, получил разрешение на строительство, а дальше хоть трава не расти!.. Ну, подумаешь, испортил въезд в город по Советскому проспекту, да и плевать. Вот еще один пример: на Верхнем озере, где сейчас все так замечательно благоустроено, появляется восьмиэтажный «чемодан», грубый, совершенно не из этой среды. Он просто насилует хорошее благоустройство. Или вот сейчас – спускаемся мы по ул. А. Невского вниз и видим, как на площади Василевского растет какая-то громадина. Никто проект не видел, никакого градосовета по этому объекту не было! Это такая ответственейшая точка в городе, замыкание такой мощной магистрали въезда в город – что там будет?! Никто не знает.
То есть в любой момент заказчик может отклониться от проекта, а город потеряет то, на что рассчитывал…
Сергей Лебедихин: - Исчезла эстетическая составляющая, в ней нет заинтересованности. Понимаете, всегда между заказчиком и городом /администрацией – прим.ред./ есть противостояние: городу нужно сделать красиво и хорошо, а заказчику получить максимальную прибыль. На стыке этих задач архитектор должен найти компромисс. Так вот сейчас эта сторона – город – ушла в ноль! Интерес заказчика к максимальной прибыли естественен, он и сохранился, а вот город «сидит» сейчас в нуле, если не ниже ватерлинии, в вопросах эстетической выразительности города. Почему? Нет желания. Чтобы вернуться к эстетике, нужно всего лишь предпринять определенные шаги. Нужны желание и политическая воля.
Улица 9 Апреля, Калининград. Такое здание должно было появиться здесь по проекту
Но все вышло несколько иначе.
Изменится ли такая печальная ситуация?
Сергей Лебедихин: - Я уже не молод, мне 72 года. За свою жизнь я видел взлеты и падения архитектуры. Учился как раз в годы «ямы» в ее отношении: если бы сразу после окончания института пошел работать в Гражданпроект, получал бы 80 рублей в месяц. Уборщица там получала больше, чем архитектор! Потом постепенно началось восстановление, влияние архитектуры усилилось. А сейчас очередная яма, но подъем уже идет – в Москве, в Петербурге, где есть главные архитекторы с большими полномочиями. Думаю, что эта волна дойдет и до Калининграда. Ведь без этого жить нельзя! Весь мир уважает архитектуру, эстетику городской среды, а мы на все плюнули?! Такой спад – временный процесс, но вот рамки его обозначить сложно.
А есть ли достойные преемники? Есть ли архитекторы из молодого поколения, болеющие душой за эстетику и идеалы?
Сергей Лебедихин: - Вопрос очень сложный. В Калининграде нет своей архитектурной школы, поэтому влиять на воспитание тяжело. Я преподаю по мере возможности, и, как это бывает везде, среди студентов есть группа, которая хочет чего-то добиться. Оттуда ребят можно подбирать. Но в целом, могу сказать уверенно: уже есть активная молодая когорта, которая выросла в условиях чистой коммерциализации. С ними тяжело…
Поможет ли новый градостроительный факультет в БФУ им.Канта?
Сергей Лебедихин: - Университет сделал только первый шаг в этом направлении, но пока слабенький. Перехода к крупным объемно-планировочным работам еще нет.
Вы участвовали в зарубежных архитектурных проектах. Есть ли разница в подходах к разработке градостроительных идей у российских и иностранных специалистов?
Сергей Лебедихин: - В 1992-1993 годах я работал в г. Ростоке. Мы проектировали торговый центр, и я взглянул на этот объект иначе, чем немцы. Собственно, для этого меня туда и пригласили. Тогда я познакомился с нашим генконсулом в Ростоке и через него – с главой города Ростока. Что меня поразило? Сколько лет прошло, а я помню до сих пор. Это был очень интеллигентный, высокообразованный человек. И его взгляд на развитие Ростока, и его знание архитектурных проблем, и знание вообще проблем города – все это вызывало искреннее уважение, хотелось помогать. В остальном работа архитекторов была похожа: те же эскизы, те же авторские надзоры. Это сейчас появились резкие отличия благодаря тому пакету законов, о котором мы разговаривали выше. Ликвидирован заказ на эстетику, и это очень болезненно сказывается на городе. Талантливые архитекторы сидят без работы…
Запроса на эстетику нет в масштабах города и области. А в частных заказах?
Сергей Лебедихин: - В частных есть, потому что человек делает для себя и хочет сделать хорошо.
Разве городские власти не хотят сделать хорошо для всего города?
Сергей Лебедихин: - Мы, архитекторы, дружно вспоминаем Виктора Васильевича Денисова /председатель горисполкома Калининграда в 1974-1982 годах, - прим.ред./ Вот это был человек!.. Который болел за город, с которым можно было работать на общественных началах – знали ради чего! Когда он взялся за восстановление Нижнего озера, мы помогали на полную катушку. Сейчас ситуация несколько отличается. Вот конкретный пример, прямо здесь, в этой же мастерской, все происходило. Приходит ко мне заказчик. Когда-то он купил участок под кафе, недалеко от Королевских ворот, но потом изменил его назначение под многоквартирный жилой дом. Нужно сделать проект. Я объясняю: Королевские ворота – изюминка этого места, застройка рядом с ними должна идти только кратерным методом. То есть высотность зданий нужно поднимать плавно снизу, от ворот, вверх – чтобы памятник архитектуры не потерялся, чтобы не задавить его. Заказчик спрашивает: «А почему ты мне об этом говоришь, а город – нет? Ведь если я так буду строить, то потеряю прибыль с углов, которые придется «вырезать». Это хорошо для архитектуры, но это плохо для меня. Если бы мне об этом сказали в городе, я был бы вынужден выполнить требования. Но поскольку город ни к чему подобному меня не принуждает, я вынужден пойти в другую архитектурную мастерскую». И он пошел, и сделал проект… Сдерживать аппетиты застройщиков должно некое ядро на уровне администрации, заинтересованное в максимальной защите городских интересов.
Будем надеяться, что оно сформируется как можно скорее. Спасибо за беседу!
Интервью записала Анастасия Дроздова
Иллюстрации предоставлены С.В.Лебедихиным и его архитектурной мастерской lebedihin.ru.
Комментарии
Будьте первым, кто оставит комментарий и поделится своим мнением!
